Кабинет школьного психолога. Скейт был прислонен к кровати, так, что Ребекка не смогла бы проигнорировать огромную надпись "хуй" на наждаке. В аппартаментах стоял запах чистого воздуха, удивительно, непривычно, ведь обычно там, где Изи ночевал, воняло горелым хмелем. Изи молчал всю дорогу, да и сейчас тоже, туманно наблюдал перед собой пострадавшую, легко, несомненно трезво, улыбаясь. На стене в его комнате висел старинный гобелен с единорогом, но его почти не было видно за слоем постеров, приколотых к нему разноцветными кнопками. Постер с единорогом. Вместо рога - бензопила, внизу кисло-зеленая "Heppy Gabba". Постер с нирвановским "Flower sniffin'" без продолжения, с цветочком-убитой-рожей. Постер с "Расписание поездов Хогвартс Экспресс". Ярко отблескивали пустые банки энергетиков на прикроватном столике. Хоррор-комиксы разложились на сбитой простыне, демонстрируя кровавые сцены насилия. На полу за три дня образовался культурный слой из носков, все тех же банок, кэпсов, оберток... Гуд забрался в постель не разбуваясь.
- Падай сюда, Дабл Рэ, - Студентке небрежно был указан свободный от хлама край. - Возьми ништячок поточить и будь как в зоне комфорта.
Сникерс и банка пепси, предварительно открытая, вложены в руки девочке, а полный рюкзак для занятия сладким остался в шаговой доступности. Возможно, стоило предложить ей валерьянки, а возможно, она не заметит валерьянку в пепси. Изи ободряюще кивнул, будто вписал на флэт своего в доску лампового братана, а не студентку с нервным срывом. Он не хотел напрягать собеседницу пристальным вниманием к проблеме, ведь почему-то считал, что это наоборот замыкает человека еще больше и вызывает недоверие. "Кто ты такой, чтоб агрессивно ковырять личные болячки? Пообещай сначала, что больно не будет! И не смей меня жалеть." С детьми всегда было сложнее общаться. Рид тем более выглядела как очень замороченная и со своими жесткими мутками. Не понятно, с какой стороны подступиться. Изи заехал с трамплина.
- Ты будто вьетнам прошла. Как себя чувствуешь?
Из стандартного вопроса развился следующий, более серьезный:
- Он угрожал, что убьет тебя, если ты пожалуешься на него хоть кому-то?
Изи всю дорогу молчал. Ребекка тоже не спешила начать беседу, боясь нарушить хрупкую тишину сонного замка. Тени тянулись, опутывая ладони, оставались липким следом на коже, холодными поцелуями спускались по дрожащим пальцам. Тревога волнами подбирались к сердцу. Вот подойдет к ней аргус с суровым лицом, спросит, что она забыла в коридорах школы ночью. Ребекка укажет на высокого парня в цветной одежде. Аргус обернется для приличия, но тут же вернет внимание девчонке. Потому что никакого «сотрудника министерства» там не будет. Эбенизер Гуд – лишь иллюзия, навеянная сознанием, только чтобы защититься от того ужаса, что произошел в туалетной комнате, лишь мираж, помогающий справиться со вспышками непрошенных воспоминаний. Рид держалась. Не терять лицо, не плакать – то, чему ее учили. Скрывать следы насилия, следы боли и пережитого страха.
Но никто не подошел, не остановил. Странная парочка без приключений прошлась по коридору шестого этажа и спокойно скрылась за дверью.
***
Странная комната, открывшаяся калейдоскопом цветных вкладышей, постеров со страниц журналов и праздничных лент – слишком яркая, слишком чужеродная в этом замке. В воздухе чудился запах жевательной резинки. Пустые банки гирляндами разложены на столике и полу вместе с носками и фантиками, разбросанными, будто конфетти.
Ребекка задержалась возле прислоненного к кровати скейта несколько дольше, чем следовало, скользнула взглядом по страницам комикса. Поджав губы, решительно закрыла. Сцены насилия – не вполне то, что ей бы хотелось наблюдать в данный момент. Осмотрела комнату еще раз. Приют подростка, не добавляющий ни серьезности, ни правдоподобности образу сотрудника министерства. Изи Гуд так и остался в голове Ребекки лишь образом, иллюзией на грани реальности.
– Падай сюда, Дабл Рэ. Возьми ништячок поточить и будь как в зоне комфорта. – Я? – Обращение было непривычным, но Ребекка не стала поправлять Гуда, уместилась на краешке кровати. - Ты будто вьетнам прошла. Как себя чувствуешь?
Ребекка отпила из банки, однако, слишком поспешила и тут же закашлялась. – Я… кхм… в порядке.
В порядке. Заученная фраза. Не врала бы себе. Не в порядке. То, что произошло не было нормой даже для Алистера. След от удара все еще горел на щеке. Блеск его глаз в отражении, холодный голос, произносящий ее имя. Не те сокращения, произнесенные насмешливо, будто Селвин считал ее имени своего недостойной.
«Ребекка» – Алистер так назвал ее впервые.
– Он угрожал, что убьет тебя, если ты пожалуешься на него хоть кому-то?
Ребекка сделала большой глоток, и в этот раз была более аккуратной. Такой прямой вопрос выбил бы ее из колеи в обычное время, заставил бы замкнуться в себе, но сейчас… Рид чувствовала себя странно. Буря эмоций не улеглась, но оказалась будто бы под куполом. И Ребекка смотрела на нее словно со стороны. И на себя.
Угрозы были не нужны, когда дело касалось Селвинов. Будет ли это Аарон или Мелисса, или Авитус, или же сам Алистер. Рид не тешила себя надеждой, что все они не замешены в исчезновении брата. Или хотя бы не владеют информацией о нем, как сами утверждают. Она не была уверена, что ничего не сделают с ней, если сочтут угрозой. Не была уверена, что кто-то поможет противостоять их влиянию.
Ребекка сама обеспечивала свое выживание. Долгое время. Методом проб и ошибок. Многочисленных ошибок. Делай, что скажут. Веди себя достойно. Не болтай лишнего. Но кое-что она узнала лишь недавно. Кое-что более существенное. Отстаивай честь Дома. И Дом примет в ответ.
– Всякий раз мы возвращаемся к этому и обсуждаем одно и то же. Был ли он? Или же я сама причинила себе боль? Или просто поранилась, ведь это я всегда говорю, приходя в Больничное Крыло? Свидетелей нет. Потому что никто никогда ничего не видит.
Ребекка наклонилась, поставила банку на пол. – Кстати, я тебя не встречала раньше, – Ребекка откусила сразу почти половину батончика и указала тем, что осталось на странного парня, – Как фкусно! Кхм… – Ей потребовалось время, чтобы дожевать кусок шоколада. – Не так давно я начала путешествовать по своей голове. Видела бесстрашную девочку, кузена, но ни тебя, ни этого места раньше не было. Так откуда ты взялся?
За окном полностью стемнело и свет в жилых башнях почти везде погас. Наверное, время шло к одиннадцати. Пускай. Цель, с которой Изи проводил сеанс для жертвы садиста, могла потребовать куда больше времени, например до утра. Утром можно сходить в деканат и намекнуть на проблему…а с какого Рид факультета? Не все так сразу, сначала надо поговорить с ней. Пожалуй, расколоть ее было бы трудно, и совсем не быстро. А о чем с ней еще разговаривать на первых порах, Изи не мог придумать, все эти светские ритуалы давались ему нелегко. Он не раз видел, как общаются коллеги в Министерстве, как студенты перетирают между уроками, и даже в магазинах продавец может завести ненавязчивую болтовню с клиентом на равных. Если сейчас ободряюще похлопать Рид по плечу и отпустить, она уйдет. Всё. Нет, он собирался копать глубже, избегать шаблонных пластмассовых фразочек, и при этом стараться не сделать хуже. Выглядит Рид как то, что осталось после дементора, мило грызет свою шоколадку и не хочет ломаться. Здесь одним светским ритуалом не обойдешься. С трудом верилось, что после всего произошедшего удастся завязать беседу, однако, дело сделано. Ну хоть с вопросом не прогадал: его максимальная прямолинейность не дала Рид шанса снова увернуться. Да, она не в порядке, есть признание, есть контакт. Как минимум, ее реальность похожа на бэд трип со стремными галлюнами в лице школьника-насильника, а теперь еще разноцветного нарка. Вряд-ли такое лечится. Однако, девушка рассуждала о предмете отстраненно. Ей вообще плевать, что она разговаривает с собственным бредом.
Пока Дабл Рэ отвечала на вопрос, Изи очень внимательно слушал и почти ничего не слышал. Голос жертвы вытеснялся ее собственными предвосхищающими мыслями. Куча намеков, обрывочных воспоминаний, еще с самого начала Гуд отчетливо знал, что будет тяжело. Дело за техникой. Конечно, джоинт помог бы настроиться на одну волну, но тогда о конспирации можно забыть. Здесь нужна была тонкая, почти хирургическая операция, чтоб человек даже не почувствовал никаких посторонних вмешательств, а ты при этом смог так же легко зайти в гости, как и выйти. Для начала настраиваешься на прием сигнала из космоса, ничто не должно загружать тебя лично. Врубаешься в диалог.
Вот так. Делаешь это параллельно. Одно ухо слышит наушник, другое - зал, тебе нужно ловить бит, сопоставлять два трека и вовремя щелкать кроссфейдером, то есть вовремя реагировать, чтоб разговор протекал плавно. Что еще хреновее, треки сами себе противоречат, и ты их мешаешь, мешаешь в один связный сет, а он складывается обрывками. Че за подстава? В зале играет ненавязчивый эмбиент, в наушнике какая-то дарковая поебень. Раз за разом голова студентки прокручивала одну и ту же пластинку, как стиральная машина тряпки. Алистер. Семья. Честь. Алистер. Едва мозг Изи успел переварить эту кашу, а в зале уже слышно “Как фкусно! кхм…”. Хороший контроль для студентки, она крепко держала свои тени на цепи, в подвале разума. Она снова перевела внутреннюю тему на нейтральную, приготовься. Внимание. Вопрос! Надо подождать, пока он прозвучит в реальной жизни и пока в тебя укажут полубатончиком. Давай, твоя очередь. Теперь можешь делать свой сюрприз, так неожиданно и коварно.
– Из сраного Ромфорда, вот откуда, а не из твоей головы. В твоей голове я впервые. — Гуд коснулся пальцами висков. Закрыл глаза и выдохнул: — Святые сникеры, какой же там отстой, хорошо, что я положил валерьянку в твою соду. Тебя должно слегка отпустить.
Откровенность иллюзии поразила Ребекку настолько, что она перестала жевать.
- Ромфорд - это же недалеко от Лондона, верно? - она искоса смотрела на банку, - Добро пожаловать! У нас несколько мрачно - это правда, но ты прекрасно справляешься с обустройством. И да, лучше не приближайся к Алистеру. Ты его узнаешь сразу. А если встретишь, скажи ему что-то приятное, восхищайся им - и он быстро потеряет интерес.
—Оке-ей.
Ребекка снова отпила из банки. Никогда раньше газировка не ударяла людям в голову так феерично.
- Мне и правда стало лучше, спасибо.
То есть, она действительно думала, что рейвер живет в ее подсознанке. Кайф, а? Походу, сегодня в дурке каникулы, или день открытых дверей. Кое-кто совсем утратил связь с действительностью, и это не местный наркоман. Изи протер лицо ладонями, с невозмутимостью уровня Будда Шакьямуни посмотрел куда-то на Ребекку: куда-то немного мимо, и одновременно куда-то внутрь. Он презирал речи успокоения. Они зачастую призваны сказать то, что ты хочешь услышать. Долгие, пространные, витиевато они всегда пытаются убедить тебя в одном и том же — всё будет хорошо. А так ли нужно это слышать? В попытке помочь люди часто внушают, мол, жизнь подобна зебре, в жизни как на волне, отходняк не вечный. Нужно лишь потерпеть. Если Ребекка и придумала Изи, то явно не для того, чтоб он советовал ей терпеть дальше, она с этим и сама справлялась. Кэп наклонил голову, пряча лицо в тень от козырька.
—Ну вот и отлично, - Он вытащил пустую банку из рук девушки, без усилий сплющил ее и бросил себе за плечо. - А теперь проясни, что я здесь, по-твоему, делаю?
Кабинет школьного психолога. Скейт был прислонен к кровати, так, что Ребекка не смогла бы проигнорировать огромную надпись "хуй" на наждаке. В аппартаментах стоял запах чистого воздуха, удивительно, непривычно, ведь обычно там, где Изи ночевал, воняло горелым хмелем. Изи молчал всю дорогу, да и сейчас тоже, туманно наблюдал перед собой пострадавшую, легко, несомненно трезво, улыбаясь. На стене в его комнате висел старинный гобелен с единорогом, но его почти не было видно за слоем постеров, приколотых к нему разноцветными кнопками. Постер с единорогом. Вместо рога - бензопила, внизу кисло-зеленая "Heppy Gabba". Постер с нирвановским "Flower sniffin'" без продолжения, с цветочком-убитой-рожей. Постер с "Расписание поездов Хогвартс Экспресс". Ярко отблескивали пустые банки энергетиков на прикроватном столике. Хоррор-комиксы разложились на сбитой простыне, демонстрируя кровавые сцены насилия. На полу за три дня образовался культурный слой из носков, все тех же банок, кэпсов, оберток... Гуд забрался в постель не разбуваясь.
- Падай сюда, Дабл Рэ, - Студентке небрежно был указан свободный от хлама край. - Возьми ништячок поточить и будь как в зоне комфорта.
Сникерс и банка пепси, предварительно открытая, вложены в руки девочке, а полный рюкзак для занятия сладким остался в шаговой доступности. Возможно, стоило предложить ей валерьянки, а возможно, она не заметит валерьянку в пепси. Изи ободряюще кивнул, будто вписал на флэт своего в доску лампового братана, а не студентку с нервным срывом. Он не хотел напрягать собеседницу пристальным вниманием к проблеме, ведь почему-то считал, что это наоборот замыкает человека еще больше и вызывает недоверие. "Кто ты такой, чтоб агрессивно ковырять личные болячки? Пообещай сначала, что больно не будет! И не смей меня жалеть." С детьми всегда было сложнее общаться. Рид тем более выглядела как очень замороченная и со своими жесткими мутками. Не понятно, с какой стороны подступиться. Изи заехал с трамплина.
- Ты будто вьетнам прошла. Как себя чувствуешь?
Из стандартного вопроса развился следующий, более серьезный:
- Он угрожал, что убьет тебя, если ты пожалуешься на него хоть кому-то?
<= Туалет на шестом этаже
Изи всю дорогу молчал. Ребекка тоже не спешила начать беседу, боясь нарушить хрупкую тишину сонного замка. Тени тянулись, опутывая ладони, оставались липким следом на коже, холодными поцелуями спускались по дрожащим пальцам. Тревога волнами подбирались к сердцу. Вот подойдет к ней аргус с суровым лицом, спросит, что она забыла в коридорах школы ночью. Ребекка укажет на высокого парня в цветной одежде. Аргус обернется для приличия, но тут же вернет внимание девчонке. Потому что никакого «сотрудника министерства» там не будет. Эбенизер Гуд – лишь иллюзия, навеянная сознанием, только чтобы защититься от того ужаса, что произошел в туалетной комнате, лишь мираж, помогающий справиться со вспышками непрошенных воспоминаний. Рид держалась. Не терять лицо, не плакать – то, чему ее учили. Скрывать следы насилия, следы боли и пережитого страха.
Но никто не подошел, не остановил. Странная парочка без приключений прошлась по коридору шестого этажа и спокойно скрылась за дверью.
***
Странная комната, открывшаяся калейдоскопом цветных вкладышей, постеров со страниц журналов и праздничных лент – слишком яркая, слишком чужеродная в этом замке. В воздухе чудился запах жевательной резинки. Пустые банки гирляндами разложены на столике и полу вместе с носками и фантиками, разбросанными, будто конфетти.
Ребекка задержалась возле прислоненного к кровати скейта несколько дольше, чем следовало, скользнула взглядом по страницам комикса. Поджав губы, решительно закрыла. Сцены насилия – не вполне то, что ей бы хотелось наблюдать в данный момент. Осмотрела комнату еще раз. Приют подростка, не добавляющий ни серьезности, ни правдоподобности образу сотрудника министерства. Изи Гуд так и остался в голове Ребекки лишь образом, иллюзией на грани реальности.
– Падай сюда, Дабл Рэ. Возьми ништячок поточить и будь как в зоне комфорта.
– Я? – Обращение было непривычным, но Ребекка не стала поправлять Гуда, уместилась на краешке кровати.
- Ты будто вьетнам прошла. Как себя чувствуешь?
Ребекка отпила из банки, однако, слишком поспешила и тут же закашлялась.
– Я… кхм… в порядке.
В порядке. Заученная фраза. Не врала бы себе. Не в порядке. То, что произошло не было нормой даже для Алистера. След от удара все еще горел на щеке. Блеск его глаз в отражении, холодный голос, произносящий ее имя. Не те сокращения, произнесенные насмешливо, будто Селвин считал ее имени своего недостойной.
«Ребекка» – Алистер так назвал ее впервые.
– Он угрожал, что убьет тебя, если ты пожалуешься на него хоть кому-то?
Ребекка сделала большой глоток, и в этот раз была более аккуратной. Такой прямой вопрос выбил бы ее из колеи в обычное время, заставил бы замкнуться в себе, но сейчас… Рид чувствовала себя странно. Буря эмоций не улеглась, но оказалась будто бы под куполом. И Ребекка смотрела на нее словно со стороны. И на себя.
Угрозы были не нужны, когда дело касалось Селвинов. Будет ли это Аарон или Мелисса, или Авитус, или же сам Алистер. Рид не тешила себя надеждой, что все они не замешены в исчезновении брата. Или хотя бы не владеют информацией о нем, как сами утверждают. Она не была уверена, что ничего не сделают с ней, если сочтут угрозой. Не была уверена, что кто-то поможет противостоять их влиянию.
Ребекка сама обеспечивала свое выживание. Долгое время. Методом проб и ошибок. Многочисленных ошибок. Делай, что скажут. Веди себя достойно. Не болтай лишнего. Но кое-что она узнала лишь недавно. Кое-что более существенное. Отстаивай честь Дома. И Дом примет в ответ.
– Всякий раз мы возвращаемся к этому и обсуждаем одно и то же. Был ли он? Или же я сама причинила себе боль? Или просто поранилась, ведь это я всегда говорю, приходя в Больничное Крыло? Свидетелей нет. Потому что никто никогда ничего не видит.
Ребекка наклонилась, поставила банку на пол.
– Кстати, я тебя не встречала раньше, – Ребекка откусила сразу почти половину батончика и указала тем, что осталось на странного парня, – Как фкусно! Кхм… – Ей потребовалось время, чтобы дожевать кусок шоколада. – Не так давно я начала путешествовать по своей голове. Видела бесстрашную девочку, кузена, но ни тебя, ни этого места раньше не было. Так откуда ты взялся?
За окном полностью стемнело и свет в жилых башнях почти везде погас. Наверное, время шло к одиннадцати. Пускай. Цель, с которой Изи проводил сеанс для жертвы садиста, могла потребовать куда больше времени, например до утра. Утром можно сходить в деканат и намекнуть на проблему…а с какого Рид факультета? Не все так сразу, сначала надо поговорить с ней. Пожалуй, расколоть ее было бы трудно, и совсем не быстро. А о чем с ней еще разговаривать на первых порах, Изи не мог придумать, все эти светские ритуалы давались ему нелегко. Он не раз видел, как общаются коллеги в Министерстве, как студенты перетирают между уроками, и даже в магазинах продавец может завести ненавязчивую болтовню с клиентом на равных. Если сейчас ободряюще похлопать Рид по плечу и отпустить, она уйдет. Всё. Нет, он собирался копать глубже, избегать шаблонных пластмассовых фразочек, и при этом стараться не сделать хуже. Выглядит Рид как то, что осталось после дементора, мило грызет свою шоколадку и не хочет ломаться. Здесь одним светским ритуалом не обойдешься. С трудом верилось, что после всего произошедшего удастся завязать беседу, однако, дело сделано. Ну хоть с вопросом не прогадал: его максимальная прямолинейность не дала Рид шанса снова увернуться. Да, она не в порядке, есть признание, есть контакт. Как минимум, ее реальность похожа на бэд трип со стремными галлюнами в лице школьника-насильника, а теперь еще разноцветного нарка. Вряд-ли такое лечится. Однако, девушка рассуждала о предмете отстраненно. Ей вообще плевать, что она разговаривает с собственным бредом.
Пока Дабл Рэ отвечала на вопрос, Изи очень внимательно слушал и почти ничего не слышал. Голос жертвы вытеснялся ее собственными предвосхищающими мыслями. Куча намеков, обрывочных воспоминаний, еще с самого начала Гуд отчетливо знал, что будет тяжело. Дело за техникой. Конечно, джоинт помог бы настроиться на одну волну, но тогда о конспирации можно забыть. Здесь нужна была тонкая, почти хирургическая операция, чтоб человек даже не почувствовал никаких посторонних вмешательств, а ты при этом смог так же легко зайти в гости, как и выйти. Для начала настраиваешься на прием сигнала из космоса, ничто не должно загружать тебя лично. Врубаешься в диалог.
Вот так. Делаешь это параллельно. Одно ухо слышит наушник, другое - зал, тебе нужно ловить бит, сопоставлять два трека и вовремя щелкать кроссфейдером, то есть вовремя реагировать, чтоб разговор протекал плавно. Что еще хреновее, треки сами себе противоречат, и ты их мешаешь, мешаешь в один связный сет, а он складывается обрывками. Че за подстава? В зале играет ненавязчивый эмбиент, в наушнике какая-то дарковая поебень. Раз за разом голова студентки прокручивала одну и ту же пластинку, как стиральная машина тряпки. Алистер. Семья. Честь. Алистер. Едва мозг Изи успел переварить эту кашу, а в зале уже слышно “Как фкусно! кхм…”. Хороший контроль для студентки, она крепко держала свои тени на цепи, в подвале разума. Она снова перевела внутреннюю тему на нейтральную, приготовься. Внимание. Вопрос! Надо подождать, пока он прозвучит в реальной жизни и пока в тебя укажут полубатончиком. Давай, твоя очередь. Теперь можешь делать свой сюрприз, так неожиданно и коварно.
– Из сраного Ромфорда, вот откуда, а не из твоей головы. В твоей голове я впервые. — Гуд коснулся пальцами висков. Закрыл глаза и выдохнул: — Святые сникеры, какой же там отстой, хорошо, что я положил валерьянку в твою соду. Тебя должно слегка отпустить.
Откровенность иллюзии поразила Ребекку настолько, что она перестала жевать.
- Ромфорд - это же недалеко от Лондона, верно? - она искоса смотрела на банку, - Добро пожаловать! У нас несколько мрачно - это правда, но ты прекрасно справляешься с обустройством. И да, лучше не приближайся к Алистеру. Ты его узнаешь сразу. А если встретишь, скажи ему что-то приятное, восхищайся им - и он быстро потеряет интерес.
—Оке-ей.
Ребекка снова отпила из банки. Никогда раньше газировка не ударяла людям в голову так феерично.
- Мне и правда стало лучше, спасибо.
То есть, она действительно думала, что рейвер живет в ее подсознанке. Кайф, а? Походу, сегодня в дурке каникулы, или день открытых дверей. Кое-кто совсем утратил связь с действительностью, и это не местный наркоман. Изи протер лицо ладонями, с невозмутимостью уровня Будда Шакьямуни посмотрел куда-то на Ребекку: куда-то немного мимо, и одновременно куда-то внутрь. Он презирал речи успокоения. Они зачастую призваны сказать то, что ты хочешь услышать. Долгие, пространные, витиевато они всегда пытаются убедить тебя в одном и том же — всё будет хорошо. А так ли нужно это слышать? В попытке помочь люди часто внушают, мол, жизнь подобна зебре, в жизни как на волне, отходняк не вечный. Нужно лишь потерпеть. Если Ребекка и придумала Изи, то явно не для того, чтоб он советовал ей терпеть дальше, она с этим и сама справлялась. Кэп наклонил голову, пряча лицо в тень от козырька.
—Ну вот и отлично, - Он вытащил пустую банку из рук девушки, без усилий сплющил ее и бросил себе за плечо. - А теперь проясни, что я здесь, по-твоему, делаю?